[ Каскадный ] · Стандартный · Линейный Феномен настроения: пути к осмыслению

[shkuratov]

Иван Шкуратов
Феномен настроения: пути к осмыслению
Опубликовано в Философском журнале Phenomen.Ru 29.11.2005.
Прямая ссылка: http://phenomen.ru/public/journal.php?article=23

Публикация: Иван Шкуратов

[Тарас]

Да, важно не просто рассуждать о том, является ли тревога основонастроением или надо чего-нибудь повеселее сообразить. Гораздо насущнее попытаться посмотреть, как тревога на деле появляется. Ухватить ее в темпоральной схеме, и из такого контекста – в коммуникативной ситуации.
Это, я бы сказал, – трансцендентальный схематизм в действии.
Ведь аналитика, изложенная в «Бытии и времени», – это трансцендентализм, к которому, еще Гуссерлем, была привита феноменология, а к последней Хайдеггер прививает уже свою «герменевтикуфактичности». В результате получаем: «“За” феноменами феноменологии не стоит по их сути ничего другого, но пожалуй то, что призвано стать феноменом, может быть потаенным» [БВ, с.36].
Замечательно здесь то, что экзистенциальный трансцендентализм Хайдеггера спасает, с одной стороны, от протокольного феноменализма «чистых фактов», с другой, от солипсизма «чистого Я». И главное, здесь преодолевается расхожее предубеждение, в соответствии с которым попытки осмыслить априорные предпосылки познания и деятельности воспринимаются таким образом, что вот, дескать, философы разрабатывают трансцендентальные схемы, а выяснить, как это работает, им уже недосуг.

Аналогичным образом, еще Шпенглер во введении к 1-й части 1-го тома «Заката Европы» пессимистически рассуждал: «С горизонтов орла мы опустились до горизонта лягушки. Дело идет не более и не менее как о вопросе, возможна ли вообще, сегодня или завтра, настоящая философия. Если нет, то лучше стать огородником или инженером, чем-нибудь истинным или реальным, вместо того чтобы под предлогом "нового подъема философского мышления" пережевывать избитые темы, и лучше сконструировать авиационный мотор, чем новую и совершенно излишнюю теорию апперцепции» [Шпенглер О. Закат Европы. М., 1993, с.58].

Нет, я, конечно, понимаю, что если научно-философская мысль будет преимущественно предпосылками познания заниматься, то космические корабли не будут бороздить просторы вселенной, и все мы превратимся в первобытных огородников. Но что, как не специфическая версия трансцендентального схематизма, его собственная, Шпенглера, морфология культурных циклов? И что такое размышления об «апперцепции», «антиципации» и т.п., как не осмысление структуры и динамики того «мотора», который движет техническую, естественнонаучную, социально-гуманитарную мысль?
Так вот экзистенциальный трансцендентализм, с его «пред-структурой понимания», еще и о телеологии этого движения заботится, и о последствиях для субъекта, его инициирующего и воплощающего его достижения. Словом, о том, чтобы научный разум не раскалывался на теоретический и практический.

Я, как будто, отошел от темы, но вот это шпенглеровское быть «истинным или реальным» как раз таки и есть опыт тревоги в его существе.